Может быть, нам придется совхоз организовать из кулаков, ничего, поставим во главе этого совхоза парочку коммунистов, а они будут работать, туг борьба будет в эту весну бешеная. Кто еще не догадался об этом, тот на своей шкуре это почувствует[773].

Решение вопроса о судьбе кулачества действительно было поручено комиссии ПБ, которая была создана 15 января во главе с Молотовым. Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января предусматривало: «Отменить в районах сплошной коллективизации в отношении индивидуальных крестьянских хозяйств действие законов об аренде земли и применении наемного труда в сельском хозяйстве… Конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы». Кулаки делились на три категории. «Первая категория — контрреволюционный кулацкий актив немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, не останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии; б) вторую категорию должны составить остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, которые подлежат высылке в отдаленные местности СССР и в пределах данного края в отдаленные районы края; в) в третью категорию входят оставляемые в пределах района кулаки, которые подлежат расселению на новых отводимых им за пределами колхозных хозяйств участках».

Количество ликвидируемых кулацких хозяйств предполагалось дифференцировать по районам и должно было составить 3–5 процентов от фактического числа хозяйств. ОГПУ предложило меры в отношении первой и второй категории провести в течение четырех месяцев (февраль — май) и, исходя из приблизительного расчета, направить в концлагеря 60 тысяч и подвергнуть выселению в отдаленные районы 150 тысяч кулаков. «Районами высылки должны быть необжитые и малообжитые местности с использованием высылаемых на с/х работах или промыслах (лес, рыба и проч.)».

ЦК указывал, что «проведение этих мероприятий должно находиться в органической связи с действительно массовым колхозным движением бедноты и середняков и являться неразрывной составной частью процесса сплошной коллективизации. Решениям о конфискации кулацкого имущества и выселении кулаков должны предшествовать постановления общего собрания членов колхоза и собрания батрачества и бедноты»[774]. В раскулачивании действительно была заинтересована бедняцко-батрацкая часть деревни, поскольку конфискованное у кулаков имущество передавалось в колхозы и самим неимущим. Во многих случаях сводились личные счеты. И, конечно, неудержим был энтузиазм партактива, который впервые за много лет дождался дела по сердцу. С мест требовали доведения до них ускоренных темпов раскулачивания. Тяжесть такой политики усугублялась тем, что на откуп местным властям было дано право решать, кого именно считать кулаком. Арестовывали все кому не лень: и бригады по организации колхозов, и бедняцко-батрацкие группы, и сельские советы, и уполномоченные по коллективизации, и партийные и советские работники, и милиция, и органы ОГПУ.

Вслед за решением ПБ шли директивы парторганизациям об опасности увлечения раскулачиванием в ущерб коллективизации. «ЦК указывает, что политика партии состоит не в голом раскулачивании, а в развитии колхозного движения, результатом и частью которого является раскулачивание». Сталин и Молотов шлют секретарю Среднеазиатского бюро ЦК Зеленскому послание: «Перенесение ускоренных темпов коллективизации из центра СССР в районы Средней Азии считаем необоснованным. Требуется тщательный учет специфических условий этих районов, особенно Таджикистана. Отнеситесь к этому предупреждению серьезно и двигайте дело коллективизации в меру действительного вовлечения масс». 31 января Сталин, Молотов и Каганович отправляют телеграмму секретарю Средне-Волжского обкома партии Хатаевичу: «Ваша торопливость в вопросе о кулаке ничего общего с политикой партии не имеет»[775]. И так далее.

11 февраля прошло совещание руководителей партийных организаций национальных районов.

— Не прямая коллективизация и тем паче не голое раскулачивание, а подготовительные мероприятия и прежде всего по линии развертывания всех видов кооперации, — предупреждал Молотов. — Мы не хотим бумажной коллективизации. А в Азербайджане, есть такой слух, для того, чтобы вовлечь побольше крестьян в колхозы, раздают сахар (смех)[776].

20 февраля Политбюро ЦК ВКП(б) приняло секретное постановление «О коллективизации и борьбе с кулачеством в национальных экономически отсталых районах», в котором осуждалась спешка. Вместе с тем постановление допускало и там наличие районов сплошной коллективизации и осуществление мер по ликвидации кулацких (байских) хозяйств. На следующий день состоялось совещание руководителей потребляющих районов (Ленинградской, Московской, Западной, Иваново-Вознесенской областей, Нижегородского края и Крымской АССР). Молотов выступал с краткой вступительной речью[777]. Эти регионы тоже торопили Центр, требуя предоставить им право приступить к раскулачиванию.

Происходившее в СССР вызвало понятный интерес в мировом комдвижении. Было решено 18–28 февраля созвать расширенное заседание ИККИ «с вызовом всех членов Президиума, дополнив порядок дня докладом Молотова о положении в СССР»[778].

— За последние три декады в колхозы вошло столько крестьянских хозяйств, сколько было объединено в колхозах за предшествующие 12 лет, — докладывал Молотов. — В колхозном движении мы имеем три главных формы. Простейшей формой является товарищество по совместной обработке земли, где обобществлен только труд. Здесь еще не обобществлены даже основные средства производства. Высшей формой колхозного движения является коммуна. В ней обобществлены как сельскохозяйственные машины и скот, так и быт. Преобладающей же и основной формой колхозного движения на данном этапе является сельскохозяйственная артель. В ней проведено обобществление основных средств производства, то есть сельскохозяйственных машин, рабочего скота, хозяйственных построек и предприятий. Закрепить сельскохозяйственную артель означает закрепить основную форму колхозного движения в теперешних условиях[779].

Коминтерну была представлена благостная картина, но уже тогда стало ясно, что ситуация с коллективизацией выходила из-под контроля. В информационных сводках, докладных записках, телеграммах партийных и советских органов, донесениях военных сообщалось о фактически развернувшейся крестьянской войне. Секретно-политический отдел ОГПУ называл цифру массовых крестьянских выступлений — 13 756. Из них на первые три месяца 1930 года приходилось почти три четверти[780]. Подразделения дивизии ОГПУ им. Дзержинского и армейские части с применением артиллерии и авиации вели бои с «кулацкими бандами» в Центрально-Черноземной области, Северном и Нижневолжском краях, на Урале, в Башкирии и Дагестане. Неспокойно было на Северном Кавказе и Украине. Колхозы сталкивались и с пассивным сопротивлением крестьян, сокращавших запашку, трудившихся ровно столько, сколько надо было для обеспечения своей семьи, массово уничтожавших тягловый скот. На XVII съезде ВКП(б) в 1934 году будет заявлено о потере 26,6 миллиона голов крупного рогатого скота (42,6 процента всего поголовья) и 63,4 миллиона овец (65,1 процента поголовья)[781]. В целом поголовье скота по СССР превысит уровень 1928 года лишь в 1958 году.

28 февраля Политбюро принимает экстренное постановление: «Поручить комиссии в составе т. Сырцова, Сталина, Молотова, Калинина, Рыкова, Микояна, Ворошилова, Яковлева и Юркина окончательно решить вопрос об уставе колхозов…